Настоятель отшатнулся, и я ощутила что-то, схожее с резким щелчком по носу, только на каком-то другом уровне. Чужие мысли исчезли.

– Я… Вы!.. – Магистр пытался найти слова, его бледная кожа на лице пошла багровыми пятнами.

– Простите меня. Я… не знаю, как это случилось. Никогда раньше я не делала так, клянусь именем Светозарной! – Я умоляюще подняла перед собой ладони, ощущая, как краска стыда заливает лицо. То, что я увидела, не было для меня предназначено. Но объясняло слишком многое.

Я убила твоего внука и привезла его тело… Ты должен ненавидеть меня, но ты беспокоишься обо мне. Твоя горечь пожирает тебя изнутри, но ты простил меня, даже не успев обвинить… Как я могу смотреть теперь в твое лицо?

– Простите, магистр… Простите меня, если бы я могла это изменить… – Я почувствовала, как к горлу подступил горький комок, а по щекам побежали слезы.

Старик, тяжело опираясь на трость, снова сел рядом и положил руку мне на плечо.

– Отпусти это, защитница. Мне не за что тебя прощать, это была Ее воля и его желание. Иногда защитник веры – лишь безвольный исполнитель в божественных руках. Все же люди слишком далеки от божеств, чтобы понимать их план. А те, в свою очередь, не всегда готовы считаться с чувствами своих избранников. – Я старалась утереть слезы, но сухие пальцы поймали мою ладонь и аккуратно сжали. – Слезы это не слабость. На твою долю выпадет множество испытаний, твоя сила будет расти, и только умение искренне горевать о чем-то, умение сопереживать сохранит твое достоинство.

– Достоинство? – Я переспросила, сипя от рвущихся наружу рыданий.

– Да… Первая ступень, основа нашего Ордена – достоинство. Достоинство быть человеком. Достоинство оставаться им. До самого конца, что бы ни случилось с тобой.

– Вы не понимаете, это… Это не мое место! Меня не должно быть здесь, я не должна быть… – Я замолкла, не зная, как объяснить все и при этом – не сказать ничего.

– Но ты все же здесь, защитница. И этого уже не изменить. – Магистр отпустил мою руку и посмотрел на меня с сочувствием. – Я могу лишь молиться за тебя. И обещать, что ты всегда найдешь уединение в этих стенах.

Моих сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Даже слова благодарности не смогли прорваться через перехвативший горло спазм.

– Я хотел поговорить с тобой, защитница, но вижу, что сейчас тебе полезнее будет получить покой. Как тела, так и души. Зайди ко мне, когда будешь готова. Любой в храме почтет за честь стать твоим провожатым.

Я кивнула еще раз и опустила взгляд, изучая собственные пальцы, сцепленные в замок до побеления, пока шаги магистра не стихли где-то вдалеке.

Я здесь, и этого не изменить. Как и того, что я уже сделала…

Постепенно взгляд мой прояснился, слезы отступили, и я, чувствуя странное облегчение в душе, смогла вздохнуть полной грудью.

Центральный зал все еще был пуст, только одинокий силуэт служителя, снимающего нагар со свечей, скользил вдоль стен. Когда он приблизился к постаменту и склонился в поклоне передо мной, я нехотя встала с лавки и пошла к выходу из зала.

Стоило моим пальцам лечь на рукоять меча, придерживая тот на поясе, как я тотчас ощутила его «пение»: «Найди меня, найди. Найди меня, я рядом. Я рядом, найди меня, найди…»

С тихим вздохом я переместила ладонь так, чтобы придерживать меч за верх ножен и избавиться от назойливого голоса оружия в голове. Пусть неудобно, зато я слышала свои мысли, а не эту шарманку.

Повернув из главного зала направо, я побрела вперед, заглядывая во все открытые двери, которые мне попадались, и все больше удаляясь от той части крепости, в которой расположили меня и моих спутников.

На глаза чаще стали попадаться служители в одеждах, в которых красный преобладал над белым. Чем больше было красного, тем сильнее становилось ощущение, что передо мной не скромные жрецы, а воины. В голове тут же всплыл облик комтура – белого цвета у него были только центральная часть коты, надетая поверх доспехов, и кайма по краю капюшона.

Взгляды, бросаемые на меня, уже не были полны смирения, а несколько раз я видела откровенный вызов. Но вместо того, чтобы развернуться и покинуть эту часть храма, я упрямо шла вперед, подняв голову и игнорируя враждебность, если таковая и была мною замечена.

Слишком поздно я поняла, что постепенно за мной скопилось целое сопровождение. Краем глаза замечая их на повороте в очередной коридор, я лихорадочно думала, что же мне делать. Бежать? Глупо и недостойно роли, которую я вынуждена была играть. Остановиться и спросить, что им нужно?

Ноги вынесли меня в полупустой зал, я замерла в дверях, осматривая помещение, и, сдерживая тяжелый вздох, вошла.

Место, в которое я попала, было не чем иным, как тренировочным залом.

Тяжелые деревянные клинки, толстые щиты. Мешки с песком, бревна разной толщины и камни. У дальней стены – мишени для стрельбы.

Я обреченно сделала несколько шагов внутрь и вдруг почувствовала, что резонирование внутри меня становится более ярким. Мою попытку прислушаться к себе оборвал голос за спиной.

– Защитница веры почтила наш тренировочный зал своим присутствием! – Я возвела глаза к каменному своду, а затем медленно обернулась, легко находя взглядом говорившего. – Соблаговолит ли она дать нам пару… уроков?

За спиной обратившегося ко мне мужчины стоял один из спутников Ханса, тот самый, что требовал его освобождения.

Ну конечно… Я задницей чувствовала, что от тебя будут проблемы!

Переведя взгляд обратно на «лидера» и чуть хмурясь, я почувствовала нервную дрожь, пробегающую по кончикам пальцев.

Когда-то Харакаш сказал, что щит даст мне ложное ощущение защиты, тогда как сохранение страха для меня равняется возможности уцелеть. Что ж… думаю, тех случаев, когда меня хотят унизить, а не убить, это не касается. Что делать-то?!

– Соблаговолю. Урок первый: обращаясь к даме или к старшему по званию, необходимо назвать свое имя и титул, если таковой имеется, и только после, получив дозволение, обращаться с просьбами. – Я скрестила руки под грудью, чтобы скрыть дрожащие пальцы.

Храмовник молчал в ответ, чуть прищурившись, глядя на меня с высоты своего роста. Невзирая на то что между нами было добрых пять шагов, я видела, что едва ли достану ему макушкой до подбородка.

На стероидах тебя вырастили, что ли? Рельс говорящий…

Стоящий за верзилой открыл было рот, решив что-то сказать, но тут же получил от него почти незаметный тычок локтем, пришедшийся из-за разницы в росте точно на солнечное сплетение, и лишь шумно вздохнул.

– Прошу меня простить, защитница веры. Меня зовут Тревор, Тревор из Зилбурга. И я смиренно прошу вас провести с нами несколько тренировочных боев.

Представившийся Тревором улыбнулся широко, почти добродушно, и если бы я не обладала своей «чуйкой», я бы непременно ему поверила. Только вот легчайшее прикосновение к чужому разуму вывалило на меня кипящий клубок страстей, в котором жажда мести замешана на жгучем презрении.